24 мая 1800 года (12 мая по ст. ст.) в Петербурге прошли похороны Александра Васильевича Суворова. После смерти опального генералиссимуса пять суток огромные толпы народа осаждали дом на Крюковом канале, в котором он скончался. 

Однако во время процессии «за гробом шли три жалких гарнизонных батальона. Гвардию не нарядили под предлогом усталости солдат… Многие, опасаясь царской немилости, не осмелились попрощаться с Суворовым, и тем удивительнее, что все улицы, по которым его везли, усеяны были людьми». В последний путь полководца провожали десятки тысяч простых людей, стоявших на всём пути траурной процессии по Садовой улице и Невскому проспекту к Александро-Невской лавре. Впервые за свою столетнюю историю Петербург видел такую грандиозную единодушную и многотысячную всенародную демонстрацию.

Историк отмечает, что это первые в русской истории похороны, с которых «начинается серия особых прощаний русского общества с лучшими своими людьми» — похороны, превращающиеся в оппозиционные демонстрации. Даже в императоре «Павле доброе начало наконец взяло верх. Он выехал верхом на Невский проспект и остановился на углу императорской библиотеки. Кортеж шёл по Большой Садовой. По приближении гроба император снял шапку, перекрестился и заплакал». Согласно легенде, когда катафалк остановился у Надвратной церкви Александро-Невской лавры, многие усомнились, пройдёт ли высокий балдахин под аркой. Тогда раздался уверенный голос одного из суворовских ветеранов: «Пройдёт! Он везде проходил» — гренадёры, служившие у Суворова, поставили гроб себе на головы и отнесли в назначенное место.

Под залпы тожественного салюта прах Суворова был опущен в могилу в Благовещенской церкви лавры. На белой мраморной плите была высечена краткая надпись: «Здесь лежит Суворов». Незадолго до своей смерти Суворов пожелал видеть признанного мастера эпитафий и од на смерть высокородных царедворцев — Державина. Смеясь, он спросил его: «Ну, какую же ты мне напишешь эпитафию?» «По-моему, — ответил поэт, — слов много не надо: Тут лежит Суворов!» «Помилуй бог, как хорошо», — ответил полководец. Его желание было исполнено.